Рубрика: Picture of the Day

Когда ОДНИМ ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ВОПРОСОВ СОВРЕМЕННОГО ЦЕЛЕВОГО СТРОИТЕЛЬСТВА БОРО ЯВЛЯЛСЯ Я благополучно проплыло Второй Мост, разделяющий своим чугунным телом два сословия, Основные массы встретили огненные слова такой громоподобной овацией, что огни факелов затрепетали, грозя потухнуть.

Российская власть умудряется превращать все в какое-то невероятное безумие, абсурдное и непонятно-никчемное. Как, например, с фонариками протеста — казалось, сложно придумать более идиотскую акцию, но тут выходит депутат Толстой, и говорит, что это технология коллаборационистов времен Второй мировой. И даже Волков уже не кажется таким уж идиотом. Думаю, логичным будет запрет фонариков.

Тем временем продолжается торговля дедом по сорокинским местам.

Внук ветерана: я могу быть свободен?

Навальный: нет, ты не можешь быть свободен
Внук ветерана: Это вы не можете.

Оба орут.

<…>

— Дошли до Миляховки <…> Коммунисты подключились к движению <…> Решили собрать партизанский отряд <…> Тимофей Васильевич Кузнецов стал комиссаром, — читает судья.

<…>

Также в протоколе допроса говорится про «Митьку-переростка, который выводил соловьиные трели, в деревне славился умением подражать птичьим голосам на все лады».

<…>

Далее идут рассказы как ветеран обстреливал фашистов из 45мм пушки, а после как им с партизанами «удалось взять в плен несколько фашистов и их прихвостней-власовцев».

Прокурор: «Разведка партизан встретилась с разведчиками Красной армии… и началось великое братание. Люди, целовались, смеялись и плакали, танцевали, обменивались новостями и снова плакали».

Прокурор зачитывает события зимы 1943/44 годов.

«В декабре 1944 года меня официально уже призвали в ряды Красной армии. В феврале 1945 принял присягу».

Прокурор Фролова плачет, читая воспоминания.

Корреспонденты СМИ из зала суда уточняют, что прокурор держится, но, кажется и правда шмыгает носом. Корреспондент «Медузы» уверенно опровергает слёзы прокурора. Корреспондент Дождя также настаивает, что прокурор не плачет.

Прокурор зачитывает по ролям речь врачей и внука Артеменко, но не меняет интонаций. И не плачет. Прокурор снова начала читать биографию ветерана Артёменко.