Шел 1994-й год. Зарплату в этом небольшом, но шумном учреждении выдавали гробами.
— Кто хочет — бери, — разводило руками начальство. — Денег у нас нету, не дают. Мы ведь на бюджете. Хорошо хоть гробы стали подворачиваться, лучше ведь гроб, чем ничего.
— Оно конечно, — смущались подчиненные. — Стол из гроба можно сделать. Или продать его на базаре.
— Я никаких гробов брать не буду, — заявила Катя Туликова, уборщица. — Лучше с голоду подохну, а гробы не возьму.
Но большинство с ней были несогласные, и потянулась очередь за гробами. Выдавали соответственно зарплате и, конечно, заставляли расписываться.
— У нас тут демократия! — кричало начальство. — Мы никого не обманем.
— Гробы-то больно никудышные, — морщился Борис Порфирьевич Сучков, старый работник этой конторы, — бракованные, что ли. Ежели что, в такой гроб ложиться — срам.
— А куда денешься, — отвечала юркая энергичная девушка-коротышка. — Я уже на эту зарплату два гроба себе припасла. Случись помру, а гробы у меня под рукой.
— И то правда! — кричали в очереди. — Мы свое возьмем, не упустим.
